Семейные тайны: хранить нельзя открыть - Страница 78

Дворяне и крестьяне

Альбина пришла на терапию из-за невозможности построить отношения с мужчинами. Мне она показалась очень высокомерной: говоря о своих поклонниках, она все время употребляла слова «крестьянин», «люмпен»… Это казалось непонятным – у родителей Альбины не было высшего образования, в детстве они жили в деревне и были первым поколением, переехавшим в город.

Исследование семейной истории пролило некоторый свет на надменность Альбины. Прабабушка Вера была дворянкой. В середине 1920-х ее отца арестовали. Вера с матерью убежала из России в Белоруссию. Они бросили все: драгоценности, одежду, дом, взяв с собой только оставшиеся деньги, дворянскую грамоту, пожалованную семье в XIX веке, и несколько безделушек, напоминавших о прошлом. В Белоруссии им пришлось нелегко, мать вскоре умерла, а дочь была под подозрением в буржуазном происхождении из-за своих манер и правильной речи. Над ней сгущались тучи, к тому же в нее влюбился немолодой высокопоставленный чиновник из Совнаркома и пытался ее шантажировать.

Ее спас брак с прадедушкой – председателем колхоза. Она не любила его, но он выправил ей новые документы. По семейной легенде, где-то в сарае Вера закопала свою дворянскую грамоту. Вообще о ее благородном происхождении стали говорить только в 1990-х – до этого семейная тайна тщательно скрывалась прабабушкой даже от собственных детей.

Прабабушка Вера всю жизнь проработала учительницей, прожила долгую жизнь и умерла, когда Альбине было три года. Мама рассказывала Альбине, что прабабушка придирчиво рассматривала девочку каждый раз, когда они приезжали в деревню, и говорила о ней: «Наша порода, красавицей будет».

Я попросила Альбину принести на сессию фотоальбом. Несмотря на специфичность кадров 1930-х годов, Вера выглядела вполне счастливой, о чем мы и поговорили с Альбиной. Семейный миф о бедной прабабушке-дворянке, которой пришлось выйти замуж за крестьянина – а точнее, рабочего-пролетария, члена партии, которого отправили поднимать сельское хозяйство, – мешал девушке построить близкие отношения. Неосознанно отождествляя себя с прабабушкой, Альбина обесценивала всех мужчин, тем самым выражая агрессию «за дворянку, которой пришлось унизиться до брака с простым человеком». Наша работа была направлена на принятие всех частей своего рода – и дворянской, и пролетарско-крестьянской (которая, несомненно, была более весомой).

Через несколько лет после завершения терапии Альбина неожиданно мне позвонила и попросила о встрече. Оказалось, в прошлом году умерла ее бабушка. Мама с папой решили переделать дом в деревне, построить баню и для этого снесли сарай. Копая яму для фундамента, они нашли ту самую дворянскую грамоту, серебряное кольцо и серьги XIX века, медальон с истлевшей фотографией – память о прошлом… Альбина говорила о переполнявших ее чувствах, о том, что она многое поняла о жизни прабабушки. Ее душу согревают слова о «нашей породе» – будто она должна помнить об этом. Альбина почистила кольцо и серьги и носит их в торжественных случаях. Также она общается с «очень достойным мужчиной» – все движется к свадьбе, хотя, со смехом добавила Альбина, он не принц, а просто хороший человек.

Этап 5: «Почему?»

На пятом этапе, как только тайна раскрыта, необходимо «распутать» все события, чтобы понять, почему она так тщательно охранялась. Здесь мы работаем прежде всего с фактами – теми реальными событиями, которые произошли в тот или иной период жизни семьи. На данной стадии также важно проанализировать все чувства, релевантные семейной тайне: стыд, вину, обиду, зависть, ярость, ненависть, любовь, боль. Члену семьи, проникшему в тайну, бывает очень тяжело, когда, например, возникают отвращение, презрение, безнадежность. Чем понятнее мотивы, желания, страхи и ограничения членов семьи, которых коснулась тень тайны, тем более близкими и настоящими они становятся для остальных родственников. Проговаривание и проживание этих чувств, возможность заявлять о тайне открыто позволяют избавиться от многолетнего груза и призрака, терзавшего семью.

Дедушка пропавший в блокадном Ленинграде

Дарья, 32 года, замужем, убежденная вегетарианка, пришла на терапию разобраться, почему она не очень хочет заводить детей. Дарья сформулировала запрос так: «Муж хочет спиногрызов, а я не хочу». Это привело к конфликтам – муж искренне не понимает, как можно не стремиться к тому, чтобы стать родителями.

Мы исследовали ее жизнь, историю родителей, бабушек и дедушек. В семье было только одно белое пятно – прадедушка. Они с прабабушкой остались в блокадном Ленинграде с двумя детьми. Прабабушка, бабушка и ее брат выжили, дедушка – нет.

В ходе расспросов открылась очень неясная история. Прадедушка Дарьи пропал зимой 1942 года. В семье так и говорили: «пропал». Никаких подробностей, ничего, что могло бы пролить свет на его судьбу. Более того, Дарья рассказала, что ее мама, психолог по образованию, уже строила генограмму. Она все время удивлялась, что бабушка, ее мама и брат никогда не упоминали о дедушке. Они много рассказывали о голоде, о том, что им совсем нечего было есть… И у мамы – внучки погибшего – всю жизнь было подозрение, что его съела своя же семья, иначе они бы не выжили…

Когда мы стали обсуждать этот неожиданный поворот истории, Дарья вдруг сказала: «Да, как же, заведешь детей – а они тебя потом съедят», после чего с ужасом прикрыла рот ладонью.

Мы никак не могли проверить эту историю – все ее очевидцы уже умерли. Но призрак «съеденного» дедушки терзал молодую женщину. Возможность поговорить о своих страхах и сомнениях с другим человеком, обсудить причины того, как прошлое может влиять на настоящее, помогли Дарье разобраться в собственном двойственном отношении к детям. Зная и не зная одновременно о тех чудовищных событиях, Дарья осознанно стала вегетарианкой, когда ей было 17 лет. «Уж я точно не съела бы своих родителей», – сказала она в один из моментов терапии.